— Мне нужна правда!

— А что такое правда, молодой человек?

Я резко обернулся.

— Дядя!!! — Я бросился ему на шею. — Как я рад тебя видеть!

— Я тоже, Эзергиль. Я следил за твоими успехами на Земле.

— Почему-то я нечто подобное предполагал, — буркнул я. — И вообще, я тебе многое хочу сказать! Потом… когда вернемся домой. У меня к тебе столько вопросов набежало.

Дядя рассмеялся и подкинул меня в воздух.

— Ты ничуть не изменился. Ну а вы, леди, что скажете? — Дядя, все еще держа меня на руках, посмотрел на Альену.

Альена стояла опустив глаза.

— У меня тоже есть вопросы. Вы специально отправили меня на Землю, чтобы я смогла помочь вашему племяннику?

— Ах вот оно что. — Дядя опустил меня на землю. — Ты узнала моего племянника?

Альена растерянно моргнула и недоуменно взглянула на дядю.

— В каком смысле?

— Ну изучила его как личность?

— Ну-у… да. Мы ведь вместе с ним были.

— Как ты думаешь, если бы я действительно проделал нечто подобное с тобой, только чтобы помочь ему, смог бы он остаться мне другом?

Альена растерянно посмотрела сначала на меня, потом на моего дядю.

— Но тогда зачем вы отправили меня?

— А спроси у моего племянника. Кажется, он о чем-то догадался.

Я гордо вздернул нос.

— Конечно, догадался. Я начал догадываться еще когда увидел твою подпись в дневнике с летней практикой у Альены. Опять какие-то ваши райские интриги?

— Эзергиль! Как тебе не стыдно!

— Ой, прошу прощения, дядя. — Я виновато опустил голову. — Я забыл, что у вас в раю это называется не интригой, а работой по изменению линии развития.

Дядя сердито нахмурился, но неожиданно откинул голову назад и расхохотался.

— За что я тебя всегда уважал, так это за твою прямоту. Хотя порой она совершенно не к месту. Ладно, пожалуй, вы двое заслужили право знать правду. Да и вашему спутнику полезно будет послушать. Для просвещения, так сказать. Я даже начну специально для него издалека.

Михаил Леонидович, когда появилось новое действующее лицо, сначала растерялся. Потом начал внимательно прислушиваться к нашему разговору. Причем его лицо было таким вытянутым от растерянности, что я невольно посочувствовал ему. Столько всего свалилось на человека. Дядя же, словно не видя этой растерянности, обратился к нему:

— Давайте только поговорим в более удобном месте, где нам никто не помешает. Вы не против?

Михаил Леонидович отрицательно помотал головой. Хотя, на мой взгляд, он вряд ли понял смысл того, о чем спросил его мой дядя.

— Вот и отлично. — На короткий миг за спиной дяди показались крылья. Вокруг нас образовался небольшой ураганчик, который подхватил всех четверых и куда-то понес. Правда, все это длилось недолго, и вскоре мы оказались внутри какого-то помещения с четырьмя креслами. На стене висел ковер, а за окном виднелось море. Я огляделся. Все это мираж, конечно, но сделано чертовски реалистично. Надо бы как-нибудь подкатить к дяде, чтобы научил материализовывать иллюзии. Это может быть полезным для меня.

Дядя же сделал приглашающий жест, показывая рукой на кресла. В ближайшее опустился сам. А вот несчастный разведчик в свое буквально упал. Для него все происходящее оказалось последней каплей. Дядя слегка нахмурился, глядя на него. Потом снова развернул крылья за спиной. Я буквально кожей почувствовал волну спокойствия, которая прошла по помещению. Михаил Леонидович на глазах ожил, взяв себя в руки. Снова нас всех оглядел знакомый взгляд — умный, внимательный и даже слегка жестковатый. Дядя удовлетворенно кивнул.

— Итак. Начну я, как и говорил, издалека специально для нашего гостя. Впрочем, вам тоже неплохо бы послушать недавнюю историю. Случилась-то она уже при вашей жизни. А начну я с реформ Горуяна. В общем, сто десять лет назад верховный правитель ада Горуян затеял свои знаменитые реформы, целью которых было преодоление вековой вражды между адом и раем. Сейчас уже никого из вас не удивляет утверждение, что черти и ангелы делают, по сути, одно дело, но с разных сторон. В то же время подобное утверждение, мягко говоря, не приветствовалось, хотя все знали, что оно правдиво. Но что поделать, мы всего лишь отражения людей. Их представления о мире. И реформы эти стали возможны, когда изменились и представления людей. Тогда, когда перестали сжигать людей на кострах как еретиков. У вас пока нет вопросов, молодой человек? — Дядя внимательно посмотрел на Михаила Леонидовича.

— Нет. Я предпочитаю сначала все выслушать, а потом уже спрашивать.

— Правильно, — одобрительно кивнул дядя. — Хорошее правило. Тогда я продолжу. Итак, реформы завершились успехом. Однако и после них ад и рай продолжали относиться друг к другу недоверчиво. Но и там и там были те, кто сознавал, что в новых условиях простого терпения друг к другу уже маловато. Нужно было переходить на новый уровень сотрудничества. Однако и в раю, и в аду было слишком много старой гвардии, которая помнила еще времена инквизиции и войны чертей и ангелов за души людей. И они не хотели даже слушать о сотрудничестве, несмотря ни на что.

— А мы-то тут при чем? — поинтересовался я. — Я имею в виду себя и Альену.

— Ты влип в это дело, как всегда, по собственной инициативе и совершенно случайно, — пояснил мне дядя.

— Как это по собственной инициативе? — праведно возмутился я. — Можно подумать, ты оставил мне выбор!

— Выбор у тебя был. Ты мог бы сам найти себе задание для школьной практики. Никто не заставлял тебя тянуть до последнего. И уж тем более никто не заставлял тебя мотаться по коридорам министерства наказаний. В общем, когда ты мне рассказал о неприкаянной душе, то я сначала просто пожалел беднягу. Хотел сам помочь, но тут вспомнил, что у тебя практика и… короче, решил, что тебе вовсе не помешает помочь этой душе. Чем не школьная практика?

— Премного благодарен, дядя, — язвительно поблагодарил я. — Век тебя помнить буду с этой практикой.

— Мог бы отказаться, — усмехнулся дядя.

— Угу. Мог бы, — буркнул я.

— Все равно ты сам виноват, Эзергиль. Не тянул бы с практикой, не получил бы это задание.

— Учту, — пообещал я дяде.

— Умный мальчик, — похвалил он меня. — Я могу продолжить рассказ, если ты закончил препирательство?

Я угрюмо кивнул.

— Ну вот. Когда же ты рассказал про спор твоего классного руководителя и директора школы, я понял, что тут они развязали мне руки в другом. Я подумал, что если ты все равно выполняешь эту работу, то почему бы не решить другую задачу? Совместные действия чертей и ангелов ради единой цели? Вы, школьники, подходили идеально. Вас еще не было на свете, когда полыхали людские религиозные войны, и вы не могли впитать их ненависть. Вы еще были малы, когда в аду разразился кризис, порожденный реформами Горуяна, и не могли впитать ту раздвоенность, которая царила в обществе. Причем в обоих мирах. И наконец, вы выросли на учении, что черти и ангелы едины в своей разности и делают общее дело. Кто как не вы могли доказать, что ад и рай способны на большее, чем просто терпеливое отношение друг к другу? Тогда-то я и решил отправить на землю еще и ангела. Ангела, чтобы он смог помочь тебе, а ты ему. Чтобы вы ради общей цели объединились и действовали вместе.